Смысл жизни идейного лидера не в том, чтобы жить хорошо или жить долго. Его роль в том, чтобы помочь миру жить лучше, и просуществовать дольше. Тогда зачем ему это? Таким вопросом задаются те люди, которые все-еще следуют за кем-то, убедившись прежде в безопасности пути. Но пути прокладываются не ими.
Не стоит путать идейных лидеров с иными видами лидерства, скрывающимися под этим названием.
«Идейный» или «народный лидер» стремящийся к власти – это политический лидер. «Народный лидер», идущий против официально существующего режима, обещающий лучшую жизнь последователям – это политическая оппозиция. «Народный лидер», не заявляющий открыто о своих позициях, но обещающий защиту и лучшую жизнь последователям, при признании его неформальной власти и её укреплении – это мафия.
Во всех вышеперечисленных случаях – на первое место ставятся интересы самого лидера. Настоящий же идейный лидер открыто ставит на первое место идейность прокладываемого им пути, в надежде что он переживет его самого и предоставит людям новые возможности.

Гордыня и скромность, нерешительность и смелость, обидчивость и твердость, правда и ложь – эти пары противоположностей больше не присутствуют в человеке, избавившемся в себе от этих категорий.
А потому, относительно той или иной ситуации, той или иной личности, Он может быть охарактеризован как угодно.
Поначалу, чтобы зрительно попасть в определенную категорию и не беспокоить общественность, ему придется прикладывать усилие чтобы «казаться», и он все время должен будет помнить о том, что его надо приложить, дабы соответствовать кому-то, чему-то.
Со временем он уже не сможет понимать в каких случаях это делать. Ведь желая сохранить это понимание «изнутри», он не выйдет на новый уровень чистоты сознания. А выйдя на новый уровень чистоты, он уже не сможет «пятнать» себя должным образом, в нужный момент, соответственно ситуации, чем будет крайне неудобен своему окружению.
Затем пройдет и желание казаться несовершенным – как только придет осознание, что это отнимает усилия, которые можно было бы направить с пользой, вместо того чтобы расходовать их на попытки (отныне безуспешные) быть угодным кому-то.
Истинно полезный человек многим неудобен. Истинно удобный кому-то человек - к сожалению напрашивается вывод о его практической бесполезности (в широком смысле, на глобальном уровне) и лишь о внешнем удобстве.
Глобально эффективный, обладающий великой значимостью, человек - будет несоответственен, нелогичен, и, зачастую, неугоден другим.
А если, к тому же, - это человек, реализующий свою эффективность в сжатый срок, и ставящий глобальные приоритеты на первое место, - то он не имеет больших шансов на длительное физическое существование. Проще говоря: человек высокоморальный, нескрываемо выражающий или реализующий свои мировоззрения, в редком случае сможет прожить долгую жизнь.
Многие исторические личности, пытавшиеся слишком быстро или резко изменить жизнь к лучшему одним своим существованием, сгорали как падающие звезды – кто-то от рук действующего режима, кто-то от противодействующих (иногда воинственно-настроенных) объединений, партий, обществ, а кто-то чисто физически или психологически не выдержав противостояния.

Так как сам по себе он больше не будет ни скромен, ни горд – относительно него другие будут либо слишком горды, либо застенчивы.
Когда другие будут наперебой хвастаться своими заслугами, или говорить о себе – он будет молчать, потому что ему известна реальная цена их и своих собственных заслуг, и он знает что ни первое ни второе не дает реального повода для хвастовства. Окружающие же сочтут его робким, или без особых заслуг.
Когда он попытается изменить ситуацию, представив себя в качестве залога успеха (то есть лично поручившись за выполнение, чувствуя что дело стоит того, чтобы направить на это свои силы или даже, прожить жизнь в выполнении данного занятия) окружающие примут это за гордыню и стремление к власти, ведь они будут судить по себе.
Кроме того, если доныне дело им виделось как опасное или даже гибельное, они будут приободрены идеей, что человек так рвется к его выполнению. «Ведь если он так к этому стремится» - скажут они себе, - «он видит в этом какую-то выгоду, которую мы просмотрели». В ранее безнадежном деле, у человека появятся «собратья», но цели их и стремления будут иными.
Эти собратья, в реальности будут скрытыми конкурентами, и даже если дружественная связь и поддержка их Лидеру не исчезнет, активное движение такого рода прекратится с исчезновением идейного Лидера. Потому что если Им движило желание изменить мир, сам Он был залогом относительной безопасности данного пути – прокладывая дорогу тем (собратьям), для кого прибыльность и собственная безопасность была привыше идейности.
Но, в зависимости от «нужности» и своевременности «выброса в мир» этой идеи, - она продолжит свое существование и, возможно, последующее преобразование окружающего мира и человеческого сознания.

Когда другим не будет хватать смелости чтобы сделать шаг вперед, Он будет его совершать, просто потому что это был идеальный момент для шага вперед – окружающие же сочтут его выскочкой.
Когда другие будут совершать решительные поступки: - либо пытаясь доказать что-либо себе или другим, - либо будучи плохо ознакомлены с ситуацией, - либо стараясь не выделяться, а потому слепо следуя за большинством, ..эти люди посчитают себя отважными и инициативными. Он же понимая ситуацию, будет сознавать, что предпринимать что-либо в данном случае – это словно бить руками по воде, - одни брызги; что надо выждать еще. Другие сочтут его трусом или безинициативным.
Но неудобен он станет, когда окружающие отметят для себя почередно сначала одно, а затем другое. Они не поймут, как можно быть и нерешительным и смелым (выскочкой) одновременно.
Он предстанет в их глазах непредсказуемым, а значит – от него для них повеет опасностью. Кроме того, он представится им неискренним, в выражении того, чем он является на самом деле и значит – подумают они – лицемерным. Считая его смельчаком, притворяющимся скромнягой – люди решат, что он задумал недоброе; считая его робким неумехой, отваживающимся время от времени на неуместные по их мнению выпады вперед, он будет просто раздражать и мешать.

Излишне обидчивые примут его решительность и прямолинейность за бессердечие и тиранию, мнительные – за преднамеренное покушение на их достоинство (хотя роняют его сами), на их личную территорию (хотя она не принадлежит никому, но они уверены в своей собственности на неё), на их условную значимость (и потому условную, что будь они реально значимы – ничто не смогло-бы подействовать на их значимость уничижительно).
Тираны и диктаторы сначала примут его мягкость и желание встать на защиту интересов других – за нытьё и избыточное мягкосердечие. По привычке, попытавшись подавить его силой и заметив, что это не действует, - они увидят в его возражениях и в неподдающемся их собственной логике поведении, угрозу своей власти. Снова от непредсказуемости реакций этого необычного человека (колеблющегося между крайним мягкосердечием, человеколюбием, и несломимой волей, а при необходимости и хладнокровием) для них повеет опасностью.

Честность будет расценена, теми, кто относит себя к «сильным мира сего, любой ценой» как слабость или глупость. «Сильные, достигающие своих целей любой ценой» будут неприятно удивлены, осознав что любая хитрость оказывается тут же идентифицированной и разгаданной; что нападки на человека хоть и не оборачиваются местью, но проворно отбиваются обратно, будто волан ракеткой.
Их выводы о «слабости и глупости человека», основанные на наблюдениях о его искренности и честности, рассыпятся в прах. Человек не слаб, умен, но привык говорить открыто, что представляет риск для построенной ими системы. Кроме того, перед «сильными, любой ценой» снова стоит та же проблема, им не понятно Его мышление, с какой стороны к нему подойти, чем его купить, чем пригрозить, чем польстить? Ведь для него все эти меры оказываются недействительны.
Честный, но неглупый и неслабый человек – для «Сильных, любой ценой» - это прежде всего неконтролируемый человек.
Ну и, наконец – теми людьми, которые признают себя слабыми и беспомощными из-за своей искренности и открытости – честность и беспристрастность Духовного Лидера сначала будет расценена как признак духовного родства, лишь пока «честно высказанные» идеи этого особенного человека будут выражаться в их поддержку.
Но всё столь же искренне выраженные идеи, поддерживающие кого-либо еще, или больше не обеспечивающие их защиту – будут расценены как предательство. И значит, как ложь. Для «честных и потому слабых» этот человек тут же окажется по другую сторону баррикад – он станет для них лжецом, продолжая говорить правду.

Быстрое действие, направленное на совершение добра, или скорее – на предотвращение зла – оказывается просто напросто несовместимо с жизнью отдельного человека, желающего совершить это добро. Чтобы облегчить понимание – сильно утрирую: видя как, в ходе войны, солдаты обстреливают мирное население, - человек наделенный абсолютной добротой и мгновенно-реализующейся эффективностью своего существования – просто станет между солдатом и мирным жителем, на чем и закончится его путь.
Более обдуманное действие (эффективность которого предусматривает «разумное планирование» в целях, кроме всего прочего - сохранения своей жизни, или в целях долгосрочного предотвращения зла) – само по себе, будет все более отдаляться от понятия асолютного добра. Например, выстраивая стратегию обороны мирного населения в больших масштабах, человеку придется мириться с ежесекундными потерями жизней, пока он планирует. Мириться также и с тем фактом, что закрыв собой одного, счет был бы «один погиб, один спасен». А планируя спасти многих, но пока лишь планируя - счет «один спасен, и сидит планирует – сотни гибнут».
Отсюда – можно сказать, Чистое и Эффективное Добро в человеке обратно пропорционально его шансам на выживание. А повышение чистоты его души с одновременным повышением стремления к мгновенной её самореализации вовне, дабы проводить изменения – сокращает эти шансы в алгебраической прогрессии.

Но пока такие люди живут, и подают пример другим, вопреки привычной логике – и её, непривычную, зачастую именуют Героизмом – мы можем быть уверены, что Добро, в своей Абсолютной форме, навещает нас здесь и указывает нам путь.